Стенограмма пресс-конференции директора департамента жилищной политики Администрации города Омска С.А. Шенфельд

Г.Г. Назарова

Приятно вас здесь видеть. Сегодня у нас пресс-конференция директора департамента жилищной политики администрации города Светланы Аркадьевны Шенфельд. Разговаривать мы будем о реализации федеральных программ на территории города Омска.

Светлана Аркадьевна, вам слово.

С.А. Шенфельд

Здравствуйте ещё раз. Действительно, на сегодняшний день самое приятное, о чём мы можем поговорить в работе департамента, в работе администрации, связанное с жильём, — это реализация программ ФЦП «Жилище». Это те подпрограммы, которые мы реализуем. Я повторюсь, может быть, вы все уже знаете, какие это программы: это молодые семьи, это ветераны Великой Отечественной войны; инвалиды — семьи, имеющие детей-инвалидов; чернобыльцы. Вот сегодня в этом зале, буквально час назад, мы вручали им сертификаты. Это вынужденные переселенцы; лица, приехавшие из районов Крайнего Севера. Вот это основные категории, которым мы предоставляем денежные сертификаты, то есть не квартиры, а деньги, для того чтобы они могли реализовать своё право на жильё путём приобретения квартиры, участия в долевом строительстве, постройке дома и так далее; у каждого своё.

Почему я уточнила, у всех ли есть пресс-релизы? Потому что мы постарались в пресс-релизах отразить цифровое наполнение, то есть сколько выдано сертификатов, на какую сумму, какие бюджеты участвуют в этой работе. В этом году так получилось, что под конец года мы ещё будем вручать сертификаты молодым семьям. Сейчас мы получили сертификаты на 28 молодых семей. Как только деньги поступят на счёт департамента, мы начнём в торжественной обстановке вручать им свидетельства.

Как вы, наверное, знаете, у нас такие категории, как ветераны и инвалиды — семьи, имеющие детей-инвалидов, получают фиксированные денежные суммы. Если по весне у нас ветераны свидетельства получали на 999 тысяч рублей, то сейчас уже 1 миллион 13 тысяч 400 рублей. То есть составляющая денежная возрастает. А такие категории, как переселенцы, чернобыльцы, молодые семьи, получают денежные средства из расчёта состава семьи. Скажем так: чем больше детей, чем больше членов семьи признано в составе семьи конкретного получателя, тем больше денежных средств. И вот сегодня, вручая сертификаты чернобыльцам, например, на состав семьи 6 человек — это почти четыре миллиона. Состав семьи один человек — это 1 миллион 200. То есть денег достаточно для того, чтобы приобрести сегодня на рынке жилья квартиру. Несмотря на то, что вот вброс был такой большой, то есть и ветераны, и инвалиды, и переселенцы, и чернобыльцы, но жилья всё равно достаточно, потому что приобретается не только на первичном рынке, но и на вторичном рынке жилья. Кроме того, каждый может доложить свои денежные средства какие-то сэкономленные, либо за счёт других родственников, поэтому жильё можно приобрести на эти деньги. Сегодня вот, вручая, всем желала, чтобы новоселье справили до конца этого года, чтобы в новом году, в новую квартиру, с новыми силами, со здоровьем и так далее.

Ну, ожидается вот, говорю, ещё только у нас молодые семьи и, наверное, всё, в этом году мы реализуемся. На следующий год подали тоже заявления, потому что все эти программы носят добровольный характер, то есть здесь, несмотря на то, что, может быть, на учёте состоит гораздо больше льготников, но конкретно только те, кто подали заявление на участие в этом году, те и получили свидетельства. Ну, вот мы уже закрыли списки по молодым семьям, то есть на 1 сентября сформировали этот список, там порядка 270 семей, более 500 членов семей. Ну и до конца ноября, то есть до 1 декабря, мы ещё формируем списки инвалидов и семей, имеющих детей-инвалидов, потому что эти списки тоже подаём к концу года. Ну а ветераны Великой Отечественной войны, они у нас круглосуточно и постоянно и в свободном режиме. Ну, вот на сегодняшний день осталось ещё из ветеранов Великой Отечественной войны, которые имеют право по Указу Президента 714-му на жилищные льготы, осталось около 190 человек. Эта категория, к сожалению, и уменьшается, и увеличивается, потому что иногда приходят вдовы, которые раньше не оформляли своё вдовство, теперь они предъявляют документы подтверждающие, потому что вдовы у нас тоже имеют право на жильё, приходят вдовы, либо, к сожалению, ветераны у нас уходят в мир иной. Вот мы получили последний транш — 249 свидетельств на выдачу ветеранам. К сожалению, 11 из них не дожили до этого радостного события, а, как вы знаете, родственники не имеют права по наследству получить сертификат; они по наследству могут получить только квартиру, если ветеран её успел приобрести. Поэтому в этом плане были некоторые такие отрицательные моменты. Ну, в общем-то, к ветеранам особое отношение, вручали мы под День города основные свидетельства. Всем оказываем помощь в консультировании на приобретение жилья. Поэтому в основном вот уже все выданные сертификаты уже реализованы. То есть ветераны, они знали, что подходят деньги, они уже подобрали себе жильё, и поэтому проблем не было с реализацией. Как правило, они приобретают однокомнатные квартиры хорошей планировки в новом доме. Ну и есть, конечно, и вторичное жильё, тут уже некоторую роль играют родственники, которые советуют, либо помогают финансово, либо документально.

Отдельной темой у нас стоит расселение аварийного жилья. Почему говорю «отдельной темой»? Потому что здесь тоже федеральные деньги, правда, не бюджетные, а фонда содействия реформированию ЖКХ. Софинансирование идёт из областного бюджета. И вот на сегодняшний день по программе, которую мы реализовываем по расселению аварийного жилья, почти 52 процента — это софинансирование городского бюджета. То есть такого огромного софинансирования у нас не было ещё ни за одни годы. Это связано с тем, что потребовались достаточно большие средства для того, чтобы из маленьких квартир переселить граждан в современные планировки, новые большие квартиры. А значит, бюджет доплатил за дополнительные метры за счёт своих средств.

Программа, так называемая 58-п, должна быть реализована у нас до конца этого года. Под эту программу попало у нас 27 домов: это 206 квартир — 206 семей, скажем так. Программа реализовывалась двумя траншами; на первый транш мы уже разместили заявки, приобрели квартиры в одном доме: это в посёлке Биофабрика, наверное, слышали, знаете. Это новый микрорайон, который строит у нас корпорация «Стройбетон». Дом уже достраивается. Граждане, которые переселяются в эти квартиры, уже знают об этом, они там ходят, смотрят, в какой-то мере контролируют строителей, чтобы всё было качественно и хорошо. На второй транш, который мы получили, размещены заявки на сайте.

Как вы знаете, мы имеем право расходовать деньги только на покупку квартир в новом доме путём заключения договоров долевого участия на аукционе. Но, к сожалению, пока ни один застройщик не вышел к нам на аукцион с предложением на продажу нам квартир в строящихся домах. Но, как говорится, ещё не вечер, у нас ещё есть время. Мы будем продолжать размещать заявки, повторно и повторно, всё-таки, может быть, кто-то у нас и откликнется. Да не «может быть», а обязательно откликнется. И будем приобретать квартиры на первичном рынке.

Но сейчас, может быть, вы следите за событиями, в Госдуме рассматривается проект внесения изменений в 185-ый Федеральный закон. Почти каждый год в декабре — в ноябре он претерпевает определённые изменения. Это связано и с реализацией этого закона, и с теми тенденциями, которые происходят на территории субъектов. Так вот, этот проект предусматривает продление жизни фонду до 2016 года, то есть мы знаем, что 1 января 2013 года он должен был прекратить существование. До 2016 года. Это было связано с тем, что очень много аварийных домов осталось на территории субъекта, в том числе на территории Омской области, города Омска. Продлевается соответственно на период, с которого можно отсчитывать признание дома аварийным. То есть что я имела в виду? Если на сегодняшний день за деньги фонда можем расселять дома, которые признаны аварийными до 1 января 2010 года, то проект закона позволит нам расселять за деньги фонда дома, признанные аварийными до 1 января 2012 года. То есть ещё два года мы берём на реализацию по этой программе.

И кроме того, — что, в принципе, достаточно положительно, — позволительно теперь расходовать деньги не в течение одного бюджетного года, а будет позволено расходовать деньги в течение двух бюджетных годов. То есть с чем это связано? С тем, что сейчас прорабатывается по поручению мэра города Омска вопрос о формировании городской целевой программы «Расселение аварийного жилья». Застрельщиком в этой работе, конечно, департамент строительства, я тут лавры себе не приписываю. Но мы на совместной рабочей группе обсуждаем, как мы будем строить, какие будем критерии выдвигать для первоочередных постановки для себя задач, какие дома в первую очередь, какие во вторую и как мы сможем расходовать деньги фонда так, чтобы целевое их использование было соблюдено.

Ну, и из отрицательных моментов, которые этот проект вносит: это то, что, если на сегодняшний день фонд финансировал порядка 75 процентов расселения тех метров, которые граждане занимают, — я сказала, что на допсредства мы выделили половину сумм, а основная-то площадь, которую граждане занимают, всё-таки финансируется из расчёта 75 процентов за деньги фонда, — то сейчас этот проект предусматривает, что будет пятьдесят на пятьдесят. То есть 50 — фонд, 50 — область и город вместе. Это не считая тех допсредств, которые мы будем вынуждены вкладывать, потому что это уже наши проблемы, наши задачи — улучшить качество жизни расселяемых граждан.

Вот такие у нас планы до конца этого года: всё-таки решить вопросы с расселением аварийного фонда и ещё обеспечить жильём молодые семьи.

Если у нас в этом году будет сформирована общегородская целевая программа по расселению аварийного жилья, а мы предусматриваем возможность за счёт этой программы расселять не только аварийное жильё, которое признано подлежащим сносу.

Вы, наверное, часто встречаете, пишете в своих статьях о такой проблеме, как дома-памятники. К сожалению, мы памятники не можем расселять за деньги фонда, потому что фонд предусматривает именно снос дома, памятники же сносу не подлежат — только реконструкции. И, несмотря на то, что Федеральный закон определяет, что субъект Российской Федерации несёт обязанности по государственной охране этих памятников, всё-таки содержание их, расселение граждан из аварийных квартир лежит на плечах муниципалитета, потому что дома-памятники на территории города находились когда-то или до сих пор находятся в собственности казны. Поэтому программу мы разработали ещё и с целью решить проблемы с памятниками, понимая, что никогда за деньги фонда мы не сможем расселить эти дома. Поэтому надо, конечно, заниматься этой проблемой.

На территории города есть несколько частных домов, которые тоже находятся в очень таком плачевном состоянии, причём это частный сектор, не тот, который граждане когда-то сами построили и как собственники не осуществляли надлежащей там сохранности домов, а это бывшие так называемые — может быть, помните — финские домики. То есть те домики, которые когда-то строились, тоже за счёт государства, а потом граждане приватизировали в них свои квартиры. Но они тоже приходят в определённую непригодность, признаны аварийными, поэтому эти дома нам тоже надо расселять за счёт собственных средств.

На сегодняшний день таких домов шестнадцать у нас, памятников — тринадцать. Ну а всего на территории города Омска, уже с учётом заседания последней комиссии, 424 дома. На последней комиссии ещё семь домов признали аварийными. Если до конца этого года программа будет принята, то, соответственно, будет внесено предложение в бюджет города на финансирование, софинансирование следующего года.

Что ещё в этом проекте для нас стало, скажем так, не совсем обычным, новшеством? Что теперь мы можем расселять за деньги фонда только те дома, которые находятся на территории города, на которой был проведён конкурс на выбор застройщика на развитие застроенной территории и он признан состоявшимся. То есть что это значит? Это сначала мы должны предложить территорию, на которой находятся аварийные дома, какому-то застройщику. И он за свои средства, за свои, так сказать, возможности будет расселять граждан в целях получения полностью площадки для дальнейшего развития своего рынка строительства. То есть деньги фонда здесь не тратятся, не имеем права тратить деньги, если есть такой застройщик.

Если помните, раньше достаточно эффективно действовала так называемая программа регенерации — вот что-то подобное этому сейчас в новом федеральном законодательстве поднимается. И только те дома, которые, скажем так, по этой регенерации не будут выбраны застройщиком для собственного расселения, только те дома будут сноситься и расселяться за счёт федеральных денег, областных и городских. С другой стороны, это достаточно большое подспорье, потому что на своих плечах вынести всё расселение аварийного жилья немыслимо, ни один бюджет не может потянуть. Мы посчитали: на сегодняшний день даже имеющиеся заключения по признанию домов аварийными тянут на четыре миллиарда. Но вы понимаете, что бюджет, который имеет 13 миллиардов, не может выделить такую огромную долю для расселения этой категории. И в то же время, я вам честно скажу, пускай не обижаются на меня другие граждане города, но я считаю для себя приоритетной именно эту задачу, потому что, если вы живёте в доме, где ночью у вас может обрушиться крыша или вывалиться стена, или разморозилась система отопления, на улице сорок, то вести речь о каких-то других улучшениях жилищных уже, наверное, кощунственно. Поэтому в первую очередь, конечно, мы ставим перед собой задачу — расселение аварийного жилья.

Я почему говорю об этом? Потому что у вас может возникнуть вопрос, он часто задается, поэтому сразу говорю о нём. У нас же есть ещё и другие виды фондов, да? У нас есть коммерческий фонд, у нас есть специализированный фонд (так называемое служебное жильё). И часто граждане обращаются, и вы задаёте вопросы: а почему эти фонды стоят? То есть они не развиваются, не действуют; документ есть нормативный, а жилья мы не предоставляем на эти виды фондов. Да потому что всё жилье, которое у нас выявляется на территории города, мы отдаём на аварийное жилье.

Мы не ждали этой программы, вы ведь знаете — два года не получали ни копейки с федерального и областного бюджета, а расселяли же дома, предоставляли квартиры. Это связано было и с судебными решениями, и просто состоянием, когда дом рушится, и ГО и ЧС даёт нам предписание о срочном расселении дома. Поэтому сейчас весь жилищный фонд, который мы инвентаризируем, изымаем, выселяем незаконно проживающих граждан, переводим из нежилого в жилое, ремонтируем, — весь жилищный фонд отдаётся на аварийное расселение.

Ну, и плюс вот это подспорье, которое нам сегодня дано в виде программы. Тут 27 домов, ещё 206 квартир, то есть мы ещё людей расселим. Но всё равно ещё большая, скажем так, потребность в жилье для расселения аварийщиков у нас существует.

Вот я вкратце вам рассказала, над чем работает департамент в жилищном направлении.

Но хочу только ещё сказать, у вас там в пресс-релизах нет этой цифры. Я просто хотела показать вам тенденцию к увеличению количества граждан, состоящих на учёте. Если у нас на 1 января 2011 года стояло на учёте официально признанных нуждающимися 22 тысячи 776 человек, то на 1 января 2012 года у нас уже 23 тысячи 307 человек.

С одной стороны, вроде мы много даём жилья, много людей снимаем с учёта, но ещё большее количество граждан приходят к нам, тратят время, силы, то есть не считаются со своим временем и всё-таки сдают документы на постановку на учёт. С одной стороны, может быть, этот показатель говорит о том, что жилищная политика в городе ухудшается, раз увеличивается количество нуждающихся, да? Но я этом рассматриваю определённую долю положительной работы нашего департамента. Потому что, когда мы начинали работать, на учёте стояло чуть больше 19 тысяч. Но это же не значит, что действительно всего 19 тысяч было нуждающимися. Просто граждане не знали о своих правах, они не знали о своих льготах, они не знали о возможностях, которые есть. И сейчас те граждане, которые приходят и официально признают себя нуждающимися, они, можно сказать, проходят уже половину пути в последующем решении своих жилищных проблем.

Вот яркий пример, я всегда привожу его, когда сейчас мы решаем вопросы с молодыми семьями. Те родители нынешних молодожёнов, которые в своё время поверили в то, что государство будет помогать, поверили в то, что будет поддержка в жилье населению, встали на учёт, — сейчас их дети, выросшие и вступившие в брак и определившиеся как молодая семья, — они по дате той постановки на учёт, естественно, участвуют в программе впереди всех. Вот сейчас они уже получают — только-только женились — вроде как свадебный подарок, и они уже могут участвовать в программе. А те семьи, которые махнули рукой и сказали: «Да зачем мне это надо? Всё равно никогда ничего не будет, никакой, скажем так, перспективы», — сейчас приходят, сейчас видят эту перспективу, но они становятся в конец очереди.

Поэтому я всё-таки всегда поддерживаю тех, кто приходит и становится на учёт, даже если на сегодняшний день они не имеют никаких льгот. Потому что — вы тоже, наверное, следите за выступлениями руководителей нашего государства — сейчас много очень говорят о многодетных семьях. Да, отдельной программы для поддержки многодетных семей именно в жилищной сфере, такой, как ВЦП «Жилище», нет пока ещё. Она в проекте, она разрабатывается, много обсуждений по этому поводу идёт. Но непосредственно, вот как для молодых семей, для многодетных такой поддержки нет, но первый шаг уже сделан. Вы знаете, что предоставляются бесплатно земельные участки многодетным семьям для строительства собственного жилья. Поэтому сейчас те многодетные семьи, которые становятся на учёт, возможно, через год — через два будут участниками таких же программ, о которых я сегодня вам говорю. Также будут получать либо квартиры, либо сертификаты и, соответственно, то, что они сделали сегодня, встав на учёт, это им зачтётся возможностью, которая (неразборчиво) реализоваться в ближайшем будущем.

Ну, и такая категория, как дети-сироты. Вы, наверное, знаете, что с этого года мы детей-сирот не обеспечиваем жильём, мы только ведём регистрационный учёт, данные передаём в министерство образования, а министерство образования Омской области уже решает вопрос с приобретением жилья для этой категории граждан. К сожалению, в этом году, по-моему, из города ещё… Ну, не знаю я пока. Знаю, что деньги пришли, что квартиры приобретаются. Наверное, до конца года и вы сможете написать об этом положительном моменте, что дети-сироты получат квартиры.

На сегодняшний день у нас стоит на регистрационном учёте 2 390 человек. По сравнению с прошлым годом: это было 1 137 человек, — то есть, видите, почти в два раза увеличилось количество детей-сирот. Но, опять же, там было связано с тем, что дети-сироты увидели, что государство о них заботится, квартиры приобретаются. Вы, наверное, знаете, что в прошлом году мы приобрели для детей-сирот больше ста квартир. И, конечно, они и законные представители, и сейчас очень активно стали работать руководители государственных учреждений, где дети-сироты находятся в период своего несовершеннолетия, обращаются с пакетами документов для постановки их на учёт. Потому что вы знаете, что дитя-сирота может реализовать своё право на внеочередное получение жилья только если он встал на учёт до 23 лет. Поэтому бывает очень, до слёз обидно, когда приходит сирота 24–25 лет: он просто не знал, ему никто не подсказал, никто не помог. Потому что, вы понимаете: сирота — ему тут с бытовыми бы своими проблемами как-то справиться, не говоря уже о своих законных правах. А мы не можем его поставить больше на учёт, потому что он упустил возрастной ценз, который был обусловлен в Федеральном законодательстве.

В своё время мы предприняли очень большие усилия для того, чтобы всё-таки привлечь руководителей государственных служб, чтобы они оказывали помощь детям-сиротам, чтобы те своевременно подавали документы и полным пакетом ставили на учёт. Поэтому почти в два раза за год у нас увеличилось их количество. Но я ещё раз говорю, подчеркиваю, что нахождение на учёте, который ведёт департамент, — это полпути, пройденного для решения жилищной проблемы.

Давайте, теперь ваши вопросы, если, конечно, я на что-то ещё не ответила. Единственное, у меня просьба: если какие-то частные вопросы, с адресами, с фамилиями, я готова с вами задержаться, остаться и переговорить, а сейчас — общие.

«Коммерческие вести», Инна Сальникова

Вот скажите: вы озвучили то, что неохотно застройщики участвуют в аукционе. Может быть, это со стоимостью связано? По какой цене департамент хочет приобрести жильё? Соответствует ли оно рыночной стоимости?

С.А. Шенфельд

В том числе да. В том числе это тоже одна из причин. Но, видите ли, для того чтобы выйти на аукцион, необходимо застройщику отвечать определённым требованиям. Мы приобретаем квартиры путём заключения договора долевого участия, но квартира должна сдаться «под ключ». То есть она должна сдаться с обоями, с линолеумом, с сантехникой, с подъездами, с благоустройством территории, то есть «под ключ». Не все застройщики у нас строят дома «под ключ», потому что некоторым выгодно сдать свободную планировку или, как говорится, «под отделку». Мы такие дома взять не можем, потому что у нас есть определённые требования федерального закона. Соответственно, раз квартира сдаётся «под ключ», она дороже той, которая со свободной планировкой.

При формировании заявки мы опирались, опять же, на требования федерального закона и программные. То есть у нас определено, что мы можем расходовать, в том числе федеральные деньги и дополнительные средства, по цене, которая сформирована на рынке данного первичного жилья. Перед тем как формировать эту программу, мы запросили официальные статданные из нашего источника, из статуправления, и нам выдали по первому траншу 33,900, по второму траншу — 34,600. Мы не можем выше поставить цену, потому что будет нецелевое расходование бюджетных средств. Но в то же время при формировании этой статистической цены она бралась средняя по Омской области, она бралась не средняя по городу. Вы понимаете, когда берут Тару, Знаменку и город, потом всё это делят пополам — вот она официальная статистика. Поэтому, конечно, выйти на такую цену может только тот застройщик себе позволить, который достаточно стабилен, богат, может по какой-то такой невысокой цене часть квартир продать, не нарушив при этом антимонопольное законодательство. Поэтому у нас по первому траншу вышла только одна организация — «Стройбетон». Тот дом, который они предложили нам на покупку, был уже практически готов, но организация не продавала в нём квартиры. Во-первых, она знала, что деньги идут на область и что она может претендовать на участие в этом аукционе. Потому что это одна из немногих организаций, которые сдают квартиры «под ключ». И, вероятно, посчитала для себя удобным продать квартиры оптом, то есть сразу большое количество, а не по одной, по две, не связываться с регистрацией этого права.

Мы знаем, что на конец года несколько застройщиков выходит. Я сейчас не могу озвучивать их названия, вы сами понимаете, чтобы меня не обвинили в нарушении антимонопольного законодательства. Мы знаем, что есть несколько застройщиков, которые выходят со сдачей домов в эксплуатацию на конец года. Мы привлекаем их всех на равных, информацию поставляем, на сайте информация размещена. Когда они обращаются к нам с запросами, полно расписываем им запрос обо всех условиях конкурса, привлекаем их как можем. Но пока, к сожалению, несколько аукционов признаны у нас несостоявшимися, потому что ни один застройщик не вышел. Ещё раз говорю: время у нас ещё есть, мы надеемся, что ещё всё-таки одумаются и придут. Потому что всё-таки 34 600 — это тоже немаленькие деньги, это тоже хорошая цена. К сожалению, средняя рыночная именно на территории города несколько выше.

Вопрос из зала

А сколько всего квартир на Биофабрике там?..

С.А. Шенфельд

Нам нужно было 100, мы купили чуть больше, потому что несколько четырёхкомнатных квартир расселяем в две. То есть 106 квартир мы купили. Потому что такие большие четырёхкомнатные квартиры не строятся, и поэтому граждане согласились разъехаться — большие семьи разъехаться в две квартиры. Например, четырёхкомнатную заменили на однокомнатную и двухкомнатную. Поэтому закупили чуть больше. Но вообще расселяем планово.

Вопрос из зала

100 квартир, да?

С.А. Шенфельд

Да. Первый транш у нас — 106 квартир. Вы знаете, наверное, на сайте висят у нас адреса, и программа в «КонсультантПлюс» есть.

То есть в основном у нас по первому траншу пошли дома на Пушкина, 133, корпус 2. Это наш многострадальный просто дом, мы уже второй раз его в программу включаем. В прошлой программе, когда минстрой закупал квартиры, этот дом был исключён из программы, потому что требовались очень большие допсредства из областного бюджета. Там очень маленькие квартирки, а такие не строятся сейчас, поэтому покупались нормальные квартиры, соответственно, шли большие допсредства. Областной бюджет в прошлой программе не взял на себя такую обузу, поэтому этот дом просто исключил из программы.

Мы в этом году его включили в программу, и основные допсредства из городского бюджета, конечно, пошли на расселение этого дома. Это у нас дом — Пушкина, 133, корпус 2. Но у нас аварийными признаны и все остальные корпуса этих домов.

Как я уже говорила, мы надеемся, что те изменения, которые будут внесены сейчас в 185-й закон, позволят нам работать с инвестиционной привлекательностью территории, а это центр города. То есть мы надеемся, что мы найдём застройщика на эту территорию, и возможно, все остальные дома и квартиры будут расселяться по принципу застроенной территории. Тогда и бюджету будет легче, и гражданам будет интереснее. Потому что вы понимаете, когда мы почти принудительно будем расселять людей туда, где купили квартиры, — это тоже одна из проблем, которая, мы понимаем, будет у нас в конце года.

Не все захотят из центра города переезжать на Биофабрику. Уже сейчас у нас есть обращения граждан о том, что «мы не поедем на Биофабрику, купите нам в центре города, на первом этаже, с детской площадкой». То есть людей понять можно, требования у всех разные. Поэтому, когда будет застройщик расселять, естественно, он уже будет более гибко учитывать пожелания расселяемых граждан. Мы, в общем-то, заинтересованы в этом, приветствуем.

Вопрос из зала

А решения судов как-то ускоряют этот процесс?

С.А. Шенфельд

Решения судов повлияло на то, что в эту программу, когда всего 27 домов можно было расселить, конечно, мы включили только те дома, на которые есть решения судов. Но вообще сейчас мы разрабатываем методику включения домов в аварийные программы.

То есть что брать за критерий? Всё-таки судебные решения или процент износа дома, год его постройки, количество муниципальных квартир в этом доме, нахождение этого дома в зоне отчуждения либо в перспективной зоне застройки? То есть те вещи, которые не зависят от сиюминутного решения судьи либо гражданина. Потому что, чего греха таить, если в доме есть какой-то активный гражданин, он пошёл в суд и получил судебное решение. А рядом стоящий дом, который в более плохом состоянии, более заваливается, но там живут одни старенькие бабушки, они в суд не смогут сходить, и дом у них совсем в плохом состоянии, но у стоящего рядом есть судебное решение. Наверное, это не совсем объективный подход.

Поэтому сейчас по поручению мэра, под руководством первого заместителя Юрия Викторовича Гамбурга мы готовим такой правовой документ, который определил бы критерии включения домов в аварийную программу. То есть что за основу всё-таки брать? Вот я больше склоняюсь к тому, что всё-таки за основу брать техническое состояние дома. Потому что если дом рухнет, это, знаете, на всю жизнь, скажем так: ты себе никогда этого не простишь, если такое случится.

Вопрос из зала

Можно мне ещё уточнить по этой программе целевой, когда будут приняты сроки её реализации?

С.А. Шенфельд

Если вы помните, буквально недели две назад я за этой трибуной выступала на аппаратном совещании, рассказывала как раз о состоянии наших дел по количеству аварийного жилья. И тогда Вячеслав Викторович Двораковский сказал: «А какими способами будем решать проблемы-то?». Ждать и уповать, пока нам деньги фонда придут, — всё равно дают их не в полном объёме. И вот тогда было принято решение продолжить работу над этой программой именно с целью строительства жилья, то есть не покупки, как сейчас мы говорим.

Правильно вы задали вопрос — что такое 34 600? То есть вбухиваем огромные деньги. Мы поддерживаем, конечно, строителей, мы поддерживаем инвестора, но это огромные средства, которые мы вкладываем в коммерческую структуру, в экономику строительства.

А если бы мы сами строили, то есть у нас для этого есть и силы, и средства, и умы, то цена квадратного метра была бы, наверное, как департамент строительства нас убеждает, на треть меньше, чем мы сейчас тратим на покупку.

Кроме того, у нас есть земельные участки. Вот мы уже не первый год реализуем программу по сносу аварийных домов, у нас есть уже сформированные земельные участки, которые находятся в достаточно привлекательных районах города. То есть мы уже могли бы на этих участках сами, не выставляя их на аукцион, разрабатывать проектную документацию, причём проектную документацию разрабатывать с учётом потребности расселения. Например, если мы расселяем трёхкомнатную квартиру 40 квадратных метров, то, наверное, можно и запроектировать её 50, а не 80, как сейчас у нас на рынке трёхкомнатные квартиры. То есть, соответственно, сэкономить дополнительные средства. Строить, например, в том районе, где массово будем расселять другие дома, то есть люди будут приближены к своему месту жительства, не будет конфликта интересов.

Поэтому сейчас создана такая рабочая группа под руководством Гамбурга, в неё входят представители департамента строительства, архитектуры, жилищной политики, других департаментов, которые задействованы в этом вопросе. Срок нам стоит до декабря этого года. То есть программу мы должны разработать, поставить точку, определиться с финансированием, с процедурами, с участниками, с ответственными, с объёмами; сколько лет, в каком графике и порядке всё это будет, чтобы это было всё планово, и понятно, и прозрачно, чтобы не было вопросов. Вот сейчас очень часто обращаются граждане и говорят: «А почему нас включили в программу, а вот других соседей не включили?». Или наоборот. Или, например, даже были такие вопросы: «Почему мы попали во второй транш, а мы бы хотели в первый?». Вот чтобы это всё было, скажем так, без оттенков коррупционности, чтобы всем было понятно — почему. Вот такая программа формируется.

Ещё раз говорю, в декабре этого года мы должны отчитаться перед мэром о результатах этой работы. Я думаю, что когда она будет принята, мы сможем ещё раз подробно о ней поговорить. Но она будет размещена и на сайте, и в прессе.

Вот эта цель была в основном — о принятии этой программы.

Вопрос из зала

Регенерация — это федеральное законодательство, а строительство — это уже наше?

С.А. Шенфельд

Да, строительство — это уже будет наша программа. А регенерация (это так называем мы — регенерация) — это теперь обязательное требование для выделения нам денег фонда, это если в проекте.

Сейчас мы вообще ожидали, что проект должен был быть принят 11 сентября, по крайней мере, на сайте Госдумы такая информация была, а сейчас вот информация прошла, что до 29 сентября дали возможность внести ещё поправки в этот закон. Вероятно, с лета вышли депутаты с новыми силами, решили ещё поупражняться над этим законом. И где-то в октябре всё-таки должны его принять окончательно. Закон был вброшен президентом, поэтому больших изменений, наверное, он не претерпит.

Мы контролируем, смотрим этот процесс: какие предложения вносятся, как они могут повлиять на нашу ситуацию. Пока процесс идёт положительно, интересно для нас. И тот вариант, который сейчас находится в виде проекта, наверное, в какой-то мере улучшил бы и облегчил нашу ситуацию.

Г.Г. Назарова

Ещё вопросы?

С.А. Шенфельд

Давайте ещё вопросы.

Г.Г. Назарова

Нет вопросов?

С.А. Шенфельд

Что, я так много сегодня сказала, что?..

Вопрос из зала

То есть реально строительство когда может начаться?

С.А. Шенфельд

Со следующего года, потому что департамент строительства таким образом планирует: если мы сейчас принимаем программу, это, во-первых, определённый период пойдёт на проектирование, то есть мы должны запроектировать соответствующий дом. Да? То есть с выделением земельного участка, с выбором либо генподрядчика, либо подрядчиков. Поэтому вот реально вся работа будет в следующем году проводиться. Ну а теперь реально уже на следующий год и деньги фонда будут идти, потому что сейчас-то уже всё, год заканчивается. Мы сейчас реализуем только то, что нам выделялось в этом году. А уже мы готовимся к получению денег фонда следующего года.

Ещё? Нет? Всё? Спасибо вам большое.

Г.Г. Назарова

Спасибо большое.